В российской судебной системе есть дела-призраки. Дела-лабиринты, которые годами блуждают по инстанциям, обрастая томом за томом, экспертным заключением за заключением, пока их суть не теряется в папках с документами и процессуальных ошибках. Они становятся легендами, хрестоматийными примерами того, как отсутствие одной бумажки может парализовать машину правосудия, превратив её в бесконечную петлю из заседаний и определений.

История земельного спора в Чувашии между прокурором и гражданином Восторгиным — именно такая. Это история о том, как четыре судебные экспертизы, построенные на песке, привели к отмене определения о назначении судебной экспертизы кассационным судом. История, которая началась с одного документа — плана лесонасаждений 1998 года, которого никто и никогда, кажется, в глаза не видел.

Прокуратура пыталась оспорить право собственности Восторгина на участки, якобы залезающие на земли лесфонда. Государственные органы выстроились в шеренгу третьих лиц. Но краеугольным камнем всего этого противостояния был тот самый, мифический, план.

Первая экспертиза — ООО «Недвижимость» — захлебнулась в 2021 году, не получив оригинал. Вторая — эксперт Воробьев в 2022-м — прямо указала на критические несоответствия в копиях и потребовала оригинал. Третья — АНО «Бюро научных экспертиз» в 2023-м — и вовсе вылилась в детектив с элементами фарса: Минприроды Чувашии прислало цветную копию, уверенно назвав её в сопроводительном письме за подписью замминистра оригиналом. Эксперт Михайлов вежливо, но жёстко разоблачил подлог на первой же странице своего заключения, указав, что ему подсунули копию, да ещё и с расхождениями в расстояниях до 833 метров.

Казалось бы, тупик. Но вместо того чтобы разобраться с этим подлогом, апелляционный суд в июне 2023-го назначает четвёртую экспертизу. Игнорируя ходатайства защиты о признании доказательства подложным. Игнорируя принцип процессуальной экономии. Игнорируя здравый смысл.

Выбор эксперта судом и вовсе стал шедевром абсурда: московская контора с трёхлетним опытом за 223 тысячи рублей и удалённостью в 650 км против предложенного ответчиком эксперта из Сызрани с семилетним стажем за 110 тысяч и удалённостью в 360 км. Суд выбрал первый вариант. Это был уже не просто спор о земле; это был показательный процессуальный коллапс, требовавший полной «перезагрузки» рассмотрения дела.

Но здесь возникла тонкая правовая коллизия: а можно ли обжаловать необжалуемое? Согласно статье 377 ГПК РФ, определения апелляционной инстанции вроде бы не подлежат кассационному обжалованию. Обжаловать можно лишь считанные их виды — например, о приостановлении производства или о распределении судебных расходов.

И здесь проявилась высшая лига процессуального мастерства. Представитель ответчика пошел на виртуозную процессуальную хитрость: он обжаловал определение о назначении экспертизы не само по себе, а в части приостановления производства по делу на время её проведения. Это был единственный законный лазейка, ключик, который мог открыть дверь в кассацию. И он сработал. Этот ход показал, что даже в самой безнадёжной, на первый взгляд, ситуации опытный процессуалист может отыскать тропинку там, где другие видят лишь глухую стену.

И именно в этот момент сработала кассация. Шестой кассационный суд общей юрисдикции 14 августа 2023 года проделал работу, которую должны были сделать все предыдущие инстанции вместе взятые. Он детально разобрал хронологию экспертных неудач, вскрыл все нарушения: и игнорирование ходатайств о подлоге, и нарушение принципа процессуальной экономии, и выход за пределы иска. И отменил определение о назначении четвёртой экспертизы, отправив дело на новое рассмотрение — в ином составе судей.

Это решение — не просто победа одной из сторон. Это прецедент. Он подтверждает, что вопросы о подложности доказательств должны решаться до назначения экспертиз, а не после. Что выбор эксперта должен быть разумным, а не формальным. Что кассация может и должна исправлять даже, казалось бы, безнадёжные процессуальные тупики.

Эта история — идеальный штрих к портрету системных проблем российского правосудия: архаичный документооборот, который в эпоху цифровизации всё ещё зависит от пожелтевших бумажек 26-летней давности; конвейер из экспертиз, которые назначаются вместо принятия сложных решений; и наконец, финансовые потери — только на экспертизы здесь потратили полмиллиона рублей, не считая судебных издержек и времени.

Дело Восторгина должно войти в учебники. Как пример того, как не надо делать. И как пример того, что даже в самом безнадёжном лабиринте всегда есть нить кассации, которая может вывести к справедливости. Если, конечно, знать, как за неё ухватиться.

Источник: https://zakon.ru/blog/2025/08/27/sudebnaya_ekspertiza_v_epohu_processualnyh_labirintov_kak_chetyre_ekspertizy_priveli_k_otmene_oprede